Стоял я дураком
в венце своем
огнистом,
в хитоне золотом,
скрепленном
аметистом –
один, один, как
столб,
в пустынях
удаленных, –
и ждал народных
толп
коленопреклоненных…
Я долго, тщетно
ждал,
в мечту свою
влюбленный…
На западе сиял,
смарагдом
окаймленный,
мне палевый
привет
потухшей чайной
розы.
На мой зажженный
свет
пришли степные
козы.
На мой призыв
завыл
вдали трусливый
шакал…
Я светоч уронил
и горестно
заплакал:
«Будь проклят
Вельзевул –
лукавый
соблазнитель, –
не ты ли мне
шепнул,
что новый я
Спаситель?..
О проклят,
проклят будь!..
Никто меня не
слышит…»
Чахоточная грудь
так судорожно
дышит.
На западе горит
смарагд
бледно-зеленый…
На мраморе ланит
пунцовые пионы…
Как сорванная
цепь
жемчужин, льются
слезы…
Помчались быстро
в степь
испуганные козы.
Август 1903
Серебряный
Колодезь