Посвящается А. А. Блоку
Блестящие ходят
персоны,
повсюду фаянс и
фарфор,
расписаны нежно
плафоны,
музыка
приветствует с хор.
А в окнах для
взора угодный,
прилежно разбитый
цветник.
В своем кабинете
дородный
и статный сидит
временщик.
В расшитом
камзоле, при шпаге,
в андреевском
ордене он.
Придворный,
принесший бумаги,
отвесил глубокий
поклон, –
Приветливый,
ясный, речистый,
отдавшийся важным
делам.
Сановник платочек
душистый
кусает, прижавши
к устам.
Докладам внимает
он мудро,
Вдруг перстнем
ударил о стол.
И с буклей
посыпалась пудра
на золотом шитый
камзол.
«Для вас,
государь мой, не тайна,
что можете вы
пострадать:
и вот я прошу
чрезвычайно
сию неисправность
изъять…»
Лицо утонуло
средь кружев.
Кричит,
раскрасневшись: «Ну что ж!..
Татищев, Шувалов,
Бестужев –
у нас есть немало
вельмож –
Коль вы не
исправны, законы
блюсти я доверю
другим…
Повсюду, повсюду
препоны
моим начинаньям
благим!..»
И, гневно
поднявшись, отваги
исполненный,
быстро исчез.
Блеснул его
перстень и шпаги
украшенный пышно
эфес.
Идет побледневший
придворный…
Напудренный
щеголь в лорнет
глядит –
любопытный, притворный:
«Что с вами? Лица
на вас нет…
В опале?..
Назначен Бестужев?»
Главу опустил – и
молчит.
Вкруг море
камзолов и кружев,
волнуясь, докучно
шумит.
Блестящие ходят
персоны,
музыка
приветствует с хор,
окраскою нежной
плафоны
ласкают
пресыщенный взор.
Апрель 1903
Москва