1
«Поздно уж,
милая, поздно… усни:
это обман…
Может быть,
выпадут лучшие дни.
Мы не увидим их…
Поздно… усни…
Это – обман».
Ветер холодный
призывно шумит,
холодно нам…
Кто-то, огромный,
в тумане бежит…
Тихо смеется.
Рукою манит.
Кто это там?
Сел за рекою.
Седой бородой
нам закивал
и запахнулся в
туман голубой.
Ах, это, верно,
был призрак ночной…
Вот он пропал.
Сонные волны
бегут на реке.
Месяц встает.
Ветер холодный
шумит в тростнике.
Кто-то,
бездомный, поет вдалеке,
сонный поет.
«Всё это бредни…
Мы в поле одни.
Влажный туман
нас, как
младенцев, укроет в тени…
Поздно уж, милая,
поздно. Усни.
Это – обман…»
Март 1901
Москва
2
Сергею Михайловичу Соловьеву
Бедные дети
устали:
сладко заснули.
Сонные тополи в
дали
горько вздохнули,
мучимы вечным
обманом,
скучным и бедным…
Ветер занес их
туманом
мертвенно-бледным.
Там великан
одинокий,
низко согнувшись,
шествовал к цели
далекой,
в плащ
запахнувшись.
Как он, блуждая,
смеялся
в эти минуты…
Как его плащ
развевался,
ветром надутый.
Тополи горько
вздохнули…
Абрис могучий,
вдруг набежав,
затянули
бледные тучи.
3
Средь туманного
дня,
созерцая минувшие
грезы,
близ речного
ручья
великан отдыхал у
березы.
Над печальной
страной
протянулись
ненастные тучи.
Бесприютной
главой
он прижался к
березе плакучей.
Горевал исполин.
На челе были
складки кручины.
Он кричал, что
один,
что он стар, что
немые годины
надоели ему…
Лишь заслышат
громовые речи, –
точно встретив
чуму,
все бегут и
дрожат после встречи.
Он – почтенный
старик,
а еще не видал
теплой ласки.
Ах, он только
велик…
Ах, он видит
туманные сказки.
Облака разнесли
этот жалобный
крик великана.
Говорили вдали:
«Это ветер шумит
средь тумана».
Проходили века.
Разражались
ненастные грозы.
На щеках старика
заблистали
алмазные слезы.
4
Потянуло грозой.
Горизонт
затянулся.
И над знойной
страной
его плащ
растянулся.
Полетели,
клубясь,
грозно вздутые
скалы.
Замелькал нам,
искрясь,
из-за тучи платок
его алый.
Вот плеснул из
ведра,
грозно ухнув на
нас для потехи:
«Затопить вас
пора…
А ужо всем влетит
на орехи!»
Вот нога его
грузным столбом
где-то близко от
нас опустилась,
и потом
вновь лазурь
просветилась.
«До
свиданья! – кричал. –
Мы увидимся
летними днями…»
В глубину
побежал,
нам махнув своей
шляпой с полями.
5
В час зари на
небосклоне,
скрывши лик
хитоном белым,
он стоит в своей
короне
замком
грозно-онемелым.
Солнце сядет. Всё
притихнет.
Он пойдет на нас
сердито.
Ветром дунет,
гневом вспыхнет,
сетью проволок
повитый
изумрудно-золотистых,
фиолетово-пурпурных.
И верхи дубов
ветвистых
зашумят в
движеньях бурных.
Не успев нас
сжечь огнями,
оглушить громовым
ревом,
разорвется облаками
в небе
темно-бирюзовом.
1902