Кто в
трамвае, как акула,
Отвратительно
зевает?
То
зевает друг-читатель
Над
скучнейшею газетой.
Он
жует ее в трамвае,
Дома,
в бане и на службе,
В
ресторанах и в экспрессе,
И в
отдельном кабинете.
Каждый
день с утра он знает,
С кем
обедал Франц-Иосиф
И
какую глупость в Думе
Толстый
Бобринский сморозил...
Каждый
день, впиваясь в строчки,
Он
глупеет и умнеет:
Если
автор глуп – глупеет,
Если
умница – умнеет.
Но
порою друг-читатель
Головой
мотает злобно,
И ругает,
как извозчик,
Современные
газеты.
«К
черту! То ли дело Запад
И
испанские газеты...»
(Кстати,
– он силен в испанском,
Как
испанская корова.)
Друг-читатель!
Не ругайся,
Вынь-ка
зеркальце складное.
Видишь
– в нем зловеще меркнет
Кто-то
хмурый и безликий?
Кто-то
хмурый и безликий.
Не
испанец, о, нисколько,
Но
скорее бык испанский,
Обреченный
на закланье.
Прочитай:
в глазах-гляделках
Много
ль мыслей, смеха, сердца?
Не
брани же, друг-читатель,
Современные
газеты...
<1908>