М. А. Волошину
Снега
синей, снега туманней;
Вновь
освеженней дышим мы.
Люблю
деревню, вечер ранний
И
грусть серебряной зимы.
Лицо
изрежет ветер резкий,
Прохлещет
хладом вглубь аллей;
Ломает
хрупкие подвески
Ледяных,
звонких хрусталей.
Навеяв
синий, синий иней
В
стеклянный ток остывших вод,
На
снежной, бархатной пустыне
Воздушный
водит хоровод.
В
темнеющее поле прыснет
Вечерний,
первый огонек;
И над
деревнею повиснет
В
багровом западе дымок;
Багровый
холод небосклона;
Багровый
отблеск на реке...
Лениво
каркнула ворона;
Бубенчик
звякнул вдалеке.
Когда
же в космах белых тонет
В
поля закинутая ель,
Сребро
метет, и рвет, и гонит
Над
садом дикая метель, –
Пусть
грудой золотых каменьев
Вскипит
железный мой камин:
Средь
пламенистых, легких звеньев
Трескучий
прядает рубин.
Вновь
упиваюсь, беспечальный,
Я
деревенской тишиной;
В
моей руке бокал хрустальный
Играет
пеной кружевной.
Вдали
от зависти и злобы
Мне
жизнь окончить суждено.
Одни
суровые сугробы
Глядят,
как призраки, в окно.
Пусть
за стеною, в дымке блеклой
Сухой,
сухой, сухой мороз, –
Слетит
веселый рой на стекла
Алмазных,
блещущих стрекоз.
1907
Петровское