I
ТИХОЕ
СЕМЕЙСТВО
Медлительно-кроткие
души,
Слон и слониха –
Две серые,
грузные туши –
Шествуют тихо...
Меж ними виляет
задом
Единственный
сын, –
Папаша с мамашей
рядом,
Бока, как
надежный тын,
Слон нежно
толкает слоненка
Пяткой под
брюхо,
Слониха дышит
ребенку
Хоботом в ухо...
За рвом
лилипуты-людишки
Смеются, пищат.
Зонтики – шляпки
– пальтишки,
Алая пыль и сад.
Родитель,
фыркнувши гулко,
Раскрыл
треугольником пасть:
«Бросьте ребенку
булку.
Неужто так
трудно попасть?»
Но люди молчат в
смущенье,
Взглядом по
палке скользя, –
На палке висит
объявленье:
«Кормить
животных нельзя».
И вот, как
гигантский робот,
Слон встал на
цементный вал
И, ввысь
закинувши хобот,
С акации гроздь
сорвал...
Сунул закуску
слоненку –
Ешь, дорогой!
А мать,
склонившись к ребенку,
В восторге
брыкнула ногой.
II
НЕГРИТЯНКА
Черная Диана
В полосатом
бурнусе
Ела банан
У камышовых
ворот.
А вокруг
прохожие,
Как любопытные
гуси,
Столпились
кольцом
И смотрели ей в
рот...
Она их не
видела, –
Не хотела
видеть!
Глаза над толпою
–
Холодное
копье...
Но никто и не
думал
Диану обидеть:
Смотрели на
жирафа –
Теперь на нее.
Сквозь кусты из
зверинца
Повеяло вонью.
Башня на солнце
Сверкала, как
палаш.
Вытерла
по-орловски
Рот ладонью
И, качаясь на
бедрах,
Ушла в шалаш.
III
У
ПРУДА
Моторные лодки
проползают лениво,
И в каждой лодке
– шестнадцать голов.
Хорошо у пруда
дуть черное пиво,
Не бродить по
киоскам, не щупать ковров...
Только радио с
дуба хрипло и грубо
О любви неземной
исступленно орет, –
Ощущаешь всей
кожей, как вверху из раструба
Излучается в
воздух лирический пот...
Изможденные
путники шаркают мимо, –
Сорок тысяч
предметов и пара лишь глаз.
В автокарах, как
редьки, сидят пилигримы:
Котелки и
бинокли, и сиреневый газ.
Духота и пылища,
распухли все гланды,
Башмаки
разогрелись, рука, словно плеть...
Отдохну и пойду
не спеша в Нидерланды.
Надо чучело
буйвола там посмотреть.
1931