Сквозь чугунную
ограду
Вдоль крутой стены
Вглубь струится
сумрак сада, –
Остров тишины...
Эвкалипты пышной
кроной
Ветви вниз струят,
И фонтан струей
бессонной
Моет грудь наяд.
Ряд колонн встал
стройно к свету
От окна к окну...
Эх, пожить бы
здесь поэту
Хоть одну весну!
По утрам вставал
бы рано,
Ставил самовар...
На лужайке у
платана
Заструил бы пар.
Там, где розы
вкруг Париса
Расточают страсть, –
На траве у
кипариса
Повалялся б всласть.
На террасе под
охраной
Греческих богов
Я б почтил закат
румяный
Флейтами стихов...
Ночью б стал у
пышной двери,
Озарил весь зал
И «Онегина»
Венере
Медленно б читал...
Паучок средь
прутьев узких
Тихо вяжет нить...
Сто детей
бездомных русских
Здесь бы поселить!
В городки б – на
луг зеленый,
А потом в лапту...
Дискобол бы
удивленный
Опустил пяту.
Возле пинии
тяжелой
На траве сухой
Хоровод завил
веселый
С песнею лихой...
А пятнашки,
кошки-мышки,
Жмурки, чехарда?
Засучили б вмиг
штанишки
И в фонтан – айда!
А потом учили б
в зале
Сколько «дважды два»,
И читали б и
писали
Русские слова...
По ночам, сложив
тетрадки
Стопкой на стене,
С визгом прыгали
б в кроватки
В звонкой тишине.
По горбатым
одеяльцам
Вился б лунный дым –
И Диана б,
сжавши пальцы,
Удивлялась им.
Проходи... Засов
чугунный
Крепко запер вход.
В мертвом парке
тихоструйный
Рокот мертвых вод...
Заколочены все
двери.
Вилла – старый склеп.
Боги – в язвах,
люди – звери.
Разве ты ослеп?
<1925>
Рим