В стеклянном
ящике
Случайно сбились
в кучу
Сто разных
душ...
Выходят-входят.
Как будто рок из
рога бытия
Рукой рассеянною
сыплет
Обрывки слов,
улыбки, искры глаз
И детские
забавные ужимки.
Негр и француз,
старуха и мальчишка,
Художник с
папкой и делец с блокнотом,
И эта средняя
безликая крупа,
Которая по
шляпам лишь различна...
На пять минут в
потоке гулком слиты,
Мы, как в ядре,
летим в пространство.
Лишь вежливость
– испытанная маска –
Нас связывает
общим безразличьем.
Но жажда ропщет,
но глаза упорно
Все ищут,
ищут... Вздор!
Пора б тебе,
душа, угомониться,
И охладеть, и
сжаться,
И стать
солидной, европейскою душой.
В углу в сутане
тусклой
Сидит кюре,
добряк круглоголовый,
Провинциал, с
утиными ступнями.
Зрачки сквозь
нас упорными гвоздями
Лучатся вдаль,
мерцают,
А губы шепчут
По черно-белым
строчкам
Привычные
небесные слова...
Вот так же через
площадь,
Молитвенник раскрыв,
Сомнамбулою
тихой
Проходит он
сквозь строй автомобилей
И шепчет – молит
– просит, –
Все о своей
душе,
Все о своем
спасенье...
И ангелы,
прильнув к его локтям,
Его незримо от
шоферов ограждают.
О Господи, из
глубины метро
Я о себе взывать
к Тебе не буду...
Моя душа
лениво-бескорыстна,
И у Тебя иных
забот немало:
Там над туннелем
хоровод миров,
Но сложность
стройная механики небесной
Замутнена
бунтующею болью
Твоей бескрылой
твари...
Но если можно,
Но если Ты
расслышишь,
Я об одном
прошу:
Здесь на земле
дай хоть крупицу счастья
Вот этому
мальчишке из отеля
В нелепой куцей
куртке
И
старику-посыльному с картонкой,
И негру хмурому
в потертом пиджаке,
И кроткому
художнику соседу,
Задумчиво
сосущему пастилку,
И мне –
последнему – хотя бы это лето
Беспечностью
веселой озари...
………………………………………….
Ты знаешь, – с
каждым днем
Жить на Твоей
земле становится трудней.
1930