Чуть глаза
распялишь утром,
Вздернув нос над
простынею,
Чуть лениво
дрогнешь пальцем
Разоспавшейся
ноги, –
Из нутра
соседней койки
Бас, пропахший
никотином,
Задает вопрос в
пространство:
«Дьявол! Где же
сапоги?»
Он лежит под
простынею,
Как утопленник,
сердитый,
И сдувает с носа
муху
В ожидании
слуги.
Но ответить не
успеешь,
Легкий стук – и
в дверь вплывает
Гуттаперчевой
походкой
Санаторский
Гавриил.
Как грудным
младенцам соску,
Он в постель
приносит кофе...
Стыдно
завтракать в постели, –
Отказаться нету
сил.
Капли катятся
вдоль шеи,
В масле нос и
подбородок...
Кто бы взял меня
на ручки,
Спеленал и
поносил?
Запахнув халат,
как тогу,.
Мой сосед с
кровати вспрянул,
Мыло в руку,
руль налево, –
И гремит по
ступеням.
Но, как вепрь, с
горы сорвавшись,
Вдруг слетит в
бассейн гаремный,
Так влетел он
рикошетом
В умывальную для
дам...
Ручки дергают за
ручку,
Шорох бешеных
сандалий
И за дверью два
сопрано:
«Идиот!»
«Гип-по-по-там!»
На веранде под
балконом,
Дверь заставивши
скамейкой,
Дамы солнечною
ванной
Пропекают свой
загар.
Наши окна над
верандой...
Целомудренной
рукою
Прикрываю плотно
ставни, –
Скромность
лучший Божий дар.
Ведь от зрелища
такого
Архивариуса даже
Может в
дрогнувшее темя
Хлопнуть
солнечный удар...
Управляющий в
столовой
Из замусленной
пижамы
Мне с
изысканностью светской
Протянул ладонь
ребром.
Экономка с
кислым вздохом
Только что ему
напела,
Кто вчера,
вернувшись в полночь,
Вместо брома
принял ром...
Он в меня
вонзает око, –
Но душа моя
прозрачна,
Но глаза мои
невинны,
Как кувшинки над
прудом.
Под смоковницей
бесплодной
Шахматисты –
врач и повар,
Сдвинув лысины к
фигурам,
Преют с
важностью богов.
Даже шахматы
вспотели...
Сбоку сфинксами
застыли
Два ревматика в
халатах.
Слышишь жесткий
скрип мозгов?
Но петух,
вскочив на столик,
Сдуру сдвинул
все фигуры
И в истерике
умчался
Под проклятия
врагов...
На пригорке под
мимозой
Распластались на
циновке
Три весталки,
два студента,
Я и утка без
хвоста.
Кто прикрыл свой
лик газетой,
Кто, головку
томно свесив,
Смотрит вдаль,
где куры в ямке
Копошатся у
куста.
Кот на грудь ко
мне взобрался,
Лезет к уху,
старый евнух...
Превосходная
карьера –
Быть подстилкой
для кота.
Массажистка
бреет ноги,
Не мои, свои,
конечно.
Петухи друг
друга лупят,
Выгнув грудь,
как апаши...
Опрокинулась
бутылка,
Повернуться б,
да не в силах, –
И струею теплой
хлещет
На бедро мое
Виши...
Лень, праматерь
всех пороков!
Я молюсь тебе
сегодня
Упоенно и
блаженно.
Из нутра моей
души.
<1929>