Саша Черный. ПСКОВИТЯНКА



      Поганкины палаты
      Белее изразца.
      На столбиках пузатых
      Свисает свод крыльца.
      Трава ежом зеленым
      Замшила тихий двор,
      А ветер вздохом сонным
      Кружит в воротах сор.

Томясь, спускается с крыльца
Телеграфистка Глаша.
Над крышей – небо без конца...
Овал румяного лица,
Как греческая чаша.
Над темно-русой головой
Вуаль играет рыбкой,
В глазах, плененных синевой,
Ленивая улыбка.

      Там, в Поганкиных палатах,
      За стеклом в пустых покоях
      Столько древней красоты:
      Сарафаны в перехватах,
      Зыбь парчи в густых левкоях,
      Кички – райские цветы.
      Усмехнулась, помечтала.
      Ах, как пресно в синем платье,
      В колпачке из чесучи!
      Ведь она еще не знала,
      Что весенние объятья
      Горячи и без парчи...

Стучит по мосткам каблучками...
С заборов густыми снопами
Лиловая никнет сирень.
Мелькнул подоконник с купчихой.
Как остров, средь заводи тихой,
Свободный раскинулся день...
Сорвала зелененький листик,
Вверху закачался шиповник,
Над церковкой птиц хоровод, –
И каждый прохожий чиновник,
И каждый малыш-гимназистик
Ей сердце свое отдает.

      На базаре плеск и гам:
      Кони – бабы – печенеги.
      Глаша тянется к ларькам
      И глазеет на телеги.
      На земле у старика
      Косы синие – рядами.
      Обступили, жмут бока,
      В сталь защелкали ногтями.
      Обошла галдящий круг.
      Из трактира ржет машина.
      В стороне – холм новых дуг.
      Обернулась вниз: картина!
      Пышут мальвы на платках...
     Так чудесно в гору чинно
      Подыматься на носках
      Сквозь соборный двор пустынный.

На глади Великой смешной пароходик чуть больше мизинца,
Белеет безмолвный собор-исполин.
Под вышкой сереют корявые стены детинца.
На облаке – сонный, вечерний кармин.
Задумчиво Глаша идет, напевая, на вышку:
Глаза – два весенних пруда.
Стоит, улыбаясь, смиряя задор и одышку,
И смотрит, как гаснет внизу у обрыва вода.
Закат сквозит печальной лентой. Пора домой.
Пскова-река смывает барки лиловой тьмой.
Уже вдоль Зáпcкoвья в домишках зажгли огни.
Все купола давно уснули в седой тени.
Мать дремлет. На кривом балконе горит свеча,
Внизу в хлеву вздыхает телка, сквозь сон мыча,
И самовар бурлит-клокочет, ждет на столе...
Быстрее вихря мчится Глаша в знакомой мгле.

<1918 >




            Саша Черный. РУССКАЯ ПОМПЕЯ (Сб. ЖАЖДА)