Саша Черный. ПЕТРУШКА В ПАРИЖЕ (Лубок)



Явление I

П е т р у ш к а (всплескивая руками, появляется из-за ширмы
и поет на мотив «Барыни»):
Укатил я из Москвы,
Потому что жить там нудно, –
Но в Париже мне, увы,
Тоже, братцы, очень трудно...
Поступил бы я в Гиньоль,
Да у них язык французский...
Переучиваться, что ль?
Я ведь, миленькие, русский!..
Смокинг не на что купить...
В кошельке два су на ужин...
В кино, что ли, поступить?
Да кому Петрушка нужен?
Стать шофером? Черта с два!
План Парижа, брат, не шутка.
Все, бывало, трын-трава, –
А теперь – уй-юй – как жутко!..

(Всхлипывает)


Явление II

А ж а н:
Эй, гражданин, ваша карт-д’идантите?

П е т р у ш к а (встряхивается):
У сороки на хвосте!

А ж а н:
Ваше ремесло?

П е т р у ш к а:
В Каспийское море под лед унесло.

А ж а н:
Какое у вас поручительство во Франции?

П е т р у ш к а:
Две московских ломбардных квитанции.

А ж а н (кричит):
Кто вас здесь может ре-ко-мен-до-вать?

П е т р у ш к а:
Почтеннейшая барыня, Кузькина мать.

А ж а н (наступая):
Где вы жи-ве-те?!

П е т р у ш к а (отступая):
В Люксембургском саду у голландской тети...

А ж а н (плюется и тащит его):
Тьфу! Пожалуйте в полицию для объяснения.

П е т р у ш к а (визгливо кричит):
Уй-уй-юй! Какое приключение!
Матрена Ивановна, законная супруга,
Петрушке туго!..
Полно глазеть на дамские шляпки, –
Я попал ажану в лапки!


Явление III

М а т р е н а Ивановна (кокетливо):
Отпустите его, господин ажан,
У него нету ни квартиры, ни д’аржан...
Сделать вам глазки?
Показать вам мои подвязки?

А ж а н (крутит, покачиваясь, усы).

П е т р у ш к а:
Кувалда! При муже?!

М а т р е н а  И в а н о в н а:
Смотри, чтоб не было хуже...
(К ажану)
Ах, какой вы, господин ажан, симпатичный!
Сразу видно, что кавалер столичный:
Красные кантики, синий мундир!
Ангел! Ландыш! Кумир!
Ущипнуть вас за щечку?

(Петрушка ее оттягивает.)

А ж а н (сладким голосом):
Попала в самую точку...
Ну что ж, живите, шут с вами, –
Надо ж сделать снисхождение даме.
Только достаньте поручительство...

П е т р у ш к а (в сторону):
От месопотамского правительства,
Писанное вилами на воде...

А ж а н:
Очень приятно: Adieu!

(Обнимает Матрену Ивановну, целует ее и уходит.)

П е т р у ш к а (наступает на Матрену Ивановну):
Матрена! Он тебя поцеловал?!

М а т р е н а  И в а н о в н а (задорно):
А ты бы хотел, чтоб он тебя арестовал?

П е т р у ш к а (угрожающе):
Ты ему назначила свиданье?

М а т р е н а  И в а н о в н а (задорно):
Ревнует?! Чучело баранье...
Ты мне лучше головы не морочь,
А подумай, где мы нынче проведем ночь.

П е т р у ш к а (становится в позу и поет речитативом):
Наш приют в кафе «Ротонде», –
В артистическом бомонде,
Средь художников корявых
И поэтов шепелявых...
Бум!
Там, под стол поджавши ножки,
Сядем тихо у окошка
И возьмем на две персоны
Чашку чаю без лимона.
Бум!
А на стенках, как тартинки,
Понатыканы картинки:
Раскоряченные бабы
И беременные крабы...
Бум!
(Медленно, словно ослабевая)
Ох, устал! Башка, как мякоть...
На дворе и дождь, и слякоть, –
До «Ротонды» б доплестись...
Ну и жисть!..
(Хватается за сердце)
Ай-яй! Дурно... Сосет под ложечкой...
Не владею правой ножечкой!..

М а т р е н а  И в а н о в н а (бросается к нему):
Петруша, светик, очнись!

П е т р у ш к а (опускается на ширму и свешивает голову и руки):
Ослабел... Помираю... Брысь!

М а т р е н а  И в а н о в н а (суетится, пытаясь его поднять):
Ах, mon Dieu*, холодные уши...
Доктор, доктор! Помогите Петруше!!


Явление IV

Д о к т о р (в цилиндре и смокинге):
Где ваш пациент?
(Наклоняется к Петрушке)
Один момент...
Пульс, как у клячи,
Дыханье цыплячье,
Сердце размякло,
В голове пакля –
В животе пусто...

П е т р у ш к а (слабым голосом):
Врешь! Вчера съел пол-лангуста...

Д о к т о р (обращаясь к Матрене Ивановне):
Крышка, madame!
Да на кой черт он вам?
Вы такая пышка...

М а т р е н а  И в а н о в н а (игриво):
Доктор! Шалунишка...

Д о к т о р:
Бросим его под мост,
Псу под хвост,
Возьмем такси
И айда ко мне в Пасси...

(Обнимает Матрену Ивановну и целует.)

П е т р у ш к а (слабо приподымается, подбирается к доктору,
пытаясь ударить его палкой по голове, но промахивается):
Вот до чего ослабел, –
Даже доктора укокошить не сумел!

Д о к т о р (отбрасывает локтем Петрушку, тот сваливается
на ширму):
Madame, к вашим услугам полмира, –
Выбирайте, я или он...
У меня есть квартира,
Ванна и телефон...
Отдельная спальная!..

М а т р е н а  И в а н о в н а:
А отопление центральное?

Д о к т о р (кивает головой):
Еще бы!
Для такой симпатичной особы...

М а т р е н а  И в а н о в н а:
Прощай, Петрушка! Прощай, инвалид...
Против центрального отопления кто устоит?

(Обнимается с доктором, и оба исчезают.)

П е т р у ш к а (один; приподымается и оглядывается):
Удрала... Погиб! Пропал!!!
Чтоб меня черт побрал!
(Опускает голову и жалобно причитает)
Матрена ушла... Отсырела шарманка...
По-французски ни звука...
В кармане – ни франка...
Хо-ро-ша-я штука!
Уй-юй-юй!..


Явление V

Ч е р т (выскакивая снизу):
Вы меня звали, гражданин Pierre?

П е т р у ш к а:
Это еще что за кавалер?

Ч е р т:
Эмигрантский черт, родом из Тулы...

П е т р у ш к а (обнимает его):
Земляк?! Ах ты, шут сутулый!
Ты как попал в Париж?

Ч е р т:
Да разве там усидишь?
В Туле все посходили с ума, –
Не жизнь, а тюрьма!
Люди чертей стали хуже,
Дела, что ни день, то туже –
Вот я и прибежал...
…………………………..
(строго)
Ты зачем меня звал?

П е т р у ш к а:
Я?! Врешь! А у тебя есть карт-д’идантите?

Ч е р т (с гордостью):
Всегда ношу на хвосте.

П е т р у ш к а:
А какое твое занятье?

Ч е р т (скороговоркой):
Перепродаю вышедшее из моды дамское платье.

П е т р у ш к а:
А где ты живешь, в каком арондисмане?

Ч е р т:
На Place de Concorde в главном фонтане.

П е т р у ш к а:
А какие у тебя рекомендации?

Ч е р т:
От старшего дворника из Лиги наций...

П е т р у ш к а (уныло):
Ну, с тобой не сговоришь.

Ч е р т (насмешливо):    
А ты чего дрожишь?

П е т р у ш к а:
А ты чего ко мне пристал?

Ч е р т (наступая):
А ты чего меня звал?

П е т р у ш к а:
Боюсь! Не хочу! Матрена Ивановна, войди в мое положение!..

Г о л о с  М а т р е н ы  И в а н о в н ы (за ширмой):
Не могу! Сижу на центральном отоплении...

Ч е р т (хватает Петрушку и тащит):
Нечего упираться...
Некогда мне тут с тобой прохлаждаться.

П е т р у ш к а (отбивается и пронзительно орет):
Уй-уй-юй! Какой ужасный пассаж!
Погибли мои фонды...
Петрушка выходит в тираж!
Не видать ему больше «Ротонды»!

(Оба проваливаются.)

<1925>

_________
*Боже мой (фр.).




            Саша Черный. ИЗ ЗЕЛЕНОЙ ТЕТРАДКИ (Сб. СТИХОТВОРЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ В ЭМИГРАЦИИ И НЕ ВХОДИВШИЕ В ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ (1920 - 1932))