Еще
прохладу струй студеных
Не иссушил
жестокий круг...
Здесь,
в переливах я зеленых –
Твоих,
необозримый луг.
Ветров
раскатистые гулы.
Все
где-то это видел взор.
Все
тот же топчет дед сутулый
Рассыпчатый
цветов ковер.
Проходит
дед стопою лютой.
Пройди
– но цвет полей не тронь...
Идет:
на плуг ложится круто
Шершавая
его ладонь.
Необозримых
пашней пахарь –
Над
зацветающей весной...
Круговоротов
грозных знахарь,
Яви
же жирный перегной
Для
прозябанья мыслям-зернам!
Воскинь
секущим острием
Над
луговым, корнистым дерном
Хаоса
мрачный чернозем!
Косматые
склонил седины.
Прости
же, непопранный луг!
Взрезает
мягко дерновины
Лениво
лязгающий плуг.
Онучею
истопчет хворост
И
гребни острые кремней.
Над
бархатами свежих борозд
Да
всходит свежесть зеленей.
Так
лет мимотекущих бремя
Несем
безропотнее мы,
Когда
железным зубом время
Нам
взрежет бархат вечной тьмы.
Ты
скажешь – день; и день обманет.
Он –
вот: но голову закинь –
Гляди:
и в хмурый сумрак канет
Его
сапфировая синь.
1907
Петровское