Когда, провизгнув,
дротик вздрогнет в барсе,
Порвавши сновиденье
наяву,
И алый пламень крови
жжет траву,
Я помню, что всегда
пожар на Марсе.
В индусе, в мексиканце,
в кельте, в парсе,
В их вскликах и
воззваньях к божеству,
Я вижу брата, с ним в
огне плыву,
И эллин он, он – песнь,
чье имя Марсий.
Напрасно мыслил рдяный
Аполлон
Свести к струне – что
хочет жить в свирели,
В Пифийских играх это
мы прозрели.
И если любим звездный
небосклон,
Мы любим вихри звезд в
ночной метели,
И миг верховный – в
нашей страсти – стон.