Пред тем как здесь твое
возникло тело,
В утробе, где зиждительная
мгла,
Та женщина, что мать
тебе была,
Лишь яблоки пурпуровые
ела.
И ты глядишь всегда
светло и смело,
Не зная чары ни добра,
ни зла.
Высокая, румяна и бела,
–
С какого-то иного ты
предела.
Ты – яблоня, в которой
по листам
Еще не пробежало слово гнева.
К тебе еще не
приближалась Ева.
И ветки не сломал твоей,
Ты вся еще с цветами в
разговоре,
И пьет твой рот
пурпуровые зори.