Мы в тюрьме изведанных
пространств...
Старый мир давно стал
духу тесен,
Жаждущему сказочных
убранств.
О, поэт пленительнейших
песен!
Ты опять бежишь на край
земли –
Но и он тебе ли
неизвестен?
Как ни пенят волны
корабли,
Как ни манят нас моря
иные, –
Воды всех морей не те же
ли?
Но, как ты, уже считаю
дни я,
Зная, как торопит твой
отъезд
Трижды-древняя Океания.
Но не в темном небе
Южный Крест,
Не морей пурпурные
хламиды
Грезишь ты, не россыпь
новых звезд...
Чтоб подслушать древние
обиды
В жалобах тоскующей
волны,
Ты уж спал на мелях
Атлантиды.
А теперь тебе же суждены
Лемурии огненной и
древней
Наисокровеннейшие сны.
Голос пламени в тебе
напевней,
Чем глухие всхлипы
древних вод...
И не ты ль знойнее и
полдневней?
Не столетий беглый
хоровод –
Пред тобой стена
тысячелетий
Из-за океана восстает:
«Эллины, вы перед нами
дети...» –
Говорил Салону древний
жрец.
Но меж нас слова забыты
эти...
Ты ж разъял глухую вязь
колец,
И, мечту столетий
обнимая,
Ты несешь утерянный
венец.
Где вставала ночь времен
немая,
Ты раздвинул яркий
горизонт.
Лемурия... Атлантида...
Майя...
Ты – пловец пучин
времен, Бальмонт!
22 января 1912
Париж