Стеснили путь хребтов
громады.
В долинах тень и дымка
мглы.
Горят на солнце Федриады
И клекчут Зевсовы орлы.
Величье тайн и древней
мощи
В душе родит святой
испуг.
Безгласны лавровые рощи,
И эхо множит каждый
звук.
По руслам рвов, на дне
ущелий
Не молкнет молвь ручьев
седых.
Из язв земли, из горных
щелей,
Как пар, встает туманный
дых.
Сюда, венчанного лозою,
–
В долину Дельф, к устам
земли
Благочестивою стезею
Меня молитвы привели.
Я плыл по морю за
дельфином,
И в полдень белая звезда
Меня по выжженным
равнинам
Вела до змиева гнезда.
Но не вольна праматерь
Гея
Рожать сынов. Пифон
умолк,
И сторожат пещеру змея
Священный лавр,
дельфийский волк.
И там, где Гад ползою
мрачной
Темнил полдневный
призрак дня,
Струей холодной и
прозрачной
Сочится ископыть коня.
И где колчан с угрозой
звякал
И змея бог стрелой
язвил,
Вещает праведный оракул
И горек лавр во рту
Сивилл.
И ветвь оливы дикой
место
Под сенью милостной
хранит,
Где бог гонимого Ореста
Укрыл от гнева Эвменид.
В стихийный хаос – строй
закона.
На бездны духа –
пышность риз.
И убиенный Дионис –
В гробу пред храмом
Аполлона!
1909