Фонтаны, аллеи...
Запущенный сад...
Развалины старого
дома...
Я все это видел
когда-то давно...
Мне все это с детства
знакомо...
Должно быть из сказок,
наивно-простых,
Украшенных мыслью
немецкой,
Которые в жизни цветут
только раз
На почве фантазии
детской.
И тают, как снежный
узор на стекле,
При первом дыхании
мысли...
В аллеях зеленый сырой
полумрак,
Пушистые ветви
нависли.
Горячий, трепещущий солнечный
луч
Пробился сквозь ветви
платана...
Блестя в темноте, и
поет и звенит
Холодная струйка
фонтана.
Зацветшие мраморы
старых террас,
Разросшийся плющ на
пороге...
В таинственных гротах
одетые мхом
Забытые, старые
боги...
Везде изваяния лилий –
гербы
Фамилии д'Эсте
старинной.
В развалинах весь
восемнадцатый век:
Манерный, кокетливый,
чинный,
Век фижем и мушек,
Ватто и Буше,
Причудливый век
превращений...
В сыром полумраке
зеленых аллей
Скользят грациозные
тени...
Чуть слышно атласные
платья шуршат...
Со шпагой, изящен и
ловок,
Идет кавалер – и
мутятся ряды
Напудренных белых
головок...
Проносится легкий,
кокетливый смех
По дальним извивам
дорожки...
По мраморным плитам
широких террас
Скользят чьи-то белые
ножки...
О, бедные ножки
прекрасных принцесс,
Ласкавшие старые
плиты!
Давно уж великой
народной волной
Вы сломаны, стерты и
смыты...
Другая эпоха – другой
колорит:
Суровый, как бронзы
Гиберти.
Ряды кипарисов и синих
олив –
Печальные символы
смерти.
Спокойно и тихо...
Фундаменты стен.
Все срыто, разрушено,
голо...
И только горячее
солнце палит
Цветные мозаики
пола...
<До 20 января 1901>