<I>
В Шулинской долине
привольно садам.
Кругом меловые отроги.
Отсюда к умершим давно
городам
Идут через горы дороги.
В Шулинской долине – и
тень и покой;
А ночью, когда
разгорятся
Лучистые звезды в дали
голубой,
В Шулинской долине
бесшумной толпой
Виденья и тени роятся.
Видения к путнику сходят
сквозь тьму,
Уйдут, возвращаются снова;
И вьются и шепчут, и
снятся ему
Далекие тени былого.
II
Глядя на утесы и выступы
скал,
На серые кручи, на эти
Могучие башни, я вдруг
проникал
Сквозь мрак пролетевших
столетий.
Спускается вечер. До
слуха достиг
Ручья однозвучного
ропот.
Чу! Снизу долины
послышался крик
И конный отрывистый
топот.
То мчится к Мангупу
испуганный хан,
За ним царедворцы
толпою.
Внизу по долинам ложится
туман,
Поляны покрыты росою.
Чалма набекрень;
отклонившись назад,
Он стиснул зубчатые
шпоры.
Далеко в долине остался
Албат,
Уж близки Мангупские
горы.
Там в тихой долине на
гребне горы –
Мангупа зубчатые стены,
Во время осады и смутной
поры
Служившие ханам
Равенной.
III
Торопит и бьет он
нагайкой коня,
Чепрак весь от пыли
белеет.
В последних лучах
догоравшего дня
Вершина Мангупа алеет.
«Ах, Ваше величество!
Царь из царей!
Брат солнца, властитель
вселенной!
Могучий и грозный
великий Гирей,
Меняйте же лошадь, бежим
же скорей
За эти могучие стены!»
Так визирь великий
смиренно изрек
Могучему хану Сарая –
А он и не слышит, лишь
мчится вперед,
Нагайкой коня погоняя.
IV
Все тихо. На темных
мангупских стенах
Недвижно стоят часовые.
Луна, отражаясь на
острых камнях,
Зажгла огоньки золотые.
А замок, окутанный
тьмою, молчит,
Не слышно ни звука, ни
шума...
Лишь хан у окошка безмолвно
стоит,
На дальнее зарево долго
глядит
И думает тяжкую думу.
Не спит и глядит он, и
думает он,
Сжимая могучие руки:
«Аллах! О, ужели все это
не сон,
Все эти безумные муки?
…………………………………
VII
Как раненый змий,
издыхает Сарай,
Убили его Московиты.
А будет и хуже! Так это
и знай –
На эти долины взгляни
ты.
Свежа и прекрасна родная
страна,
Как гурия рая мила мне.
И будет врагами она
сожжена,
И камня не будет на
камне.
А после, когда
разрешенье пройдет,
Замолкнет Мангуп
опустелый, –
Толпа чужеземцев-гяуров
придет
Разведать минувшего
дело.
И будут безбожно писать
на стенах
Свои имена и прозванья.
Бледнеешь! Так хочет
великий Аллах –
Я знаю Аллаха желанье.
А дальше что будет –
дрожи и внимай:
Сюда губернатор приедет,
И плотно закусит и
выпьет здесь чай,
А после со свитой уедет.
Сынам твоим много
придется терпеть,
Властитель Сарая
богатый,
Твой правнук не будет
Сараем владеть,
А только казенной
палатой.
И скалы, пока времена
пробегут,
Пребудут безмолвны и
немы.
Затем – трепещи! здесь
поэты пройдут
И вместе напишут поэму.
Затем предрекаю ужасные
дни:
Прибудут студенты в
отставке.
Поэму обдумывать станут
они,
Воссевши на каменной
лавке!!
<Июль 1899
Бахчисарай>