Часто я в раздумьи вижу
пред собою
Эти строгие, чудные
черты,
Полные любовью высшей,
неземною,
Полные духовной, вечной
красоты.
Видно в них так много
мысли и желанья,
Чистые надежды, чистые
мечты,
К горю и несчастью
много состраданья,
Много детской веры,
детской чистоты.
Только то ль при
встрече с ней самой узнаю,
Что сказал так ясно мне
ее портрет?
Или этих мыслей я не
угадаю
Или этих мыслей в ней и
вовсе нет?
Только быть не может,
чтоб лицо такое
Было бы духовно слабому
дано,
И чтобы под этой чудной
скорлупою
Не было бы скрыто
чудное зерно!
1 октября 1894
Феодосия