Ни умолять, ни плакать
неспособный,
Я запер дверь и
проклял наши дни.
И вот тогда, в
таинственной тени,
Явился мне фантом
женоподобный.
Он мне сказал: «Ты
слышишь ропот злобный?
Для книг твоих
разложены огни.
Смирись, поэт!
мечтанья прокляни
И напиши над ними стих
надгробный!»
Властительно слова
звучали, но
Томился взор тревогой
сладострастной,
Дрожала грудь под
черным домино,
И вновь у ног
божественно-прекрасной,
Отвергнутой,
осмеянной, родной,
Я отвечал: «Зачем же
ты со мной!»
4-6 сентября 1895