Его воспламенял
призывный клич,
Кто б ни кричал –
новатор или Батый…
Не медля честолюбец
суховатый,
Приемля бунт, спешил
его постичь.
Взносился грозный над
рутиной бич
В руке самоуверенно
зажатой,
Оплачивал новинку
щедрой платой
По-европейски скроенный
москвич.
Родясь дельцом и стать
сумев поэтом,
Как часто голос свой
срывал фальцетом,
В ненасытимой страсти
все губя!
Всю жизнь мечтая о
себе, чугунном,
Готовый песни петь
грядущих гуннам,
Не пощадил он – прежде
всех – себя…
1926