Как облачный, беззвездный небосклон,
и где
лазурью выплаканы очи,
в
предчувствии однообразья ночи
подернут
тенью матовой плафон,
и
каждый миг – скользя со всех сторон,
она
длиннее, а мечта короче,
и
взмахи черных крыльев все жесточе
там,
у пугливо-меркнущих окон.
Уж в
залах дышит влажный сумрак леса,
ночных
теней тяжелая завеса
развиться
не успела до конца,
но
каждый миг все дышишь тяжелей ты,
вот
умер день, над ложем мертвеца
заплакали
тоски вечерней флейты.