Мне ль не знать, что слово бродит
Тем,
чего назвать нельзя,
И
вовнутрь вещей уводит
Смертоносная
стезя?
Что в
таинственное лоно
Проникать
нельзя стиху,
Если
небо Вавилона
Есть
не только наверху?
Но,
очаровать не смея
Явной
прелестью ланит,
Ты зовешь
меня, алмея,
В мой
возлюбленный гранит.
И мой
дух, нарушив клятву,
В
сумрак входит роковой,
В
соблазнительную сатву,
В
мертвый город над Невой.
И
лечу – отныне камень,
Позабывший
о праще,
Отдаю
последний пламень
Тайной
сущности вещей.
1922