Уже непонятны становятся мне голоса
Моих современников. Крови все глуше
удары
Под толщею слова. Чуть-чуть
накренить небеса –
И ты переплещешься в рокот гавайской
гитары.
Ты сумеречной изойдешь воркотней
голубей
И даже ко мне постучишься угодливой
сводней,
Но я ничего, ничего не узнаю в тебе,
Что было недавно и громом и славой
господней.
И, выпав из времени, заживо
окостенев
Над полем чужим, где не мне суждено
потрудиться,
Ты пугалом птичьим раскроешь свой
высохший зев,
Последняя памяти тяжеловесной
зарница...
Чуть-чуть накренить эти близкие к
нам небеса,
И целого мира сейчас обнажатся
устои,
Но как заглушу я чудовищных звезд
голоса
И воем гитары заполню пространство
пустое?
Нет, музыки сфер мы не в силах ничем
побороть,
И, рокоту голубя даже внимать не
умея,
Я тяжбу с тобою за истины черствый
ломоть
Опять уношу в запредельные
странствия, Гея.
2 мая 1929
Ленинград