Какая в поле тишина!
Земля,
раскинувшись, уснула,
Устав
от солнечного гула,
От
хмеля терпкого вина.
И я
дремал, забыв, что ярость
Страстей
мятежных не прошла,
Что
не распутать мне узла,
Завязанного
мной под старость.
Очнувшись,
вспомнил о тебе,
Моя
ревнивая подруга,
И
сердце будто от недуга
Запело
жалобу судьбе.
Но
полно! Одолей унылость!
Уныние
ведь смертный грех:
Не
для себя живешь – для всех,
И
безгранична Божья милость!
24
июля 1924