Бенедикт Лившиц. ПИРШЕСТВО НА НАТАХТАРИ



Мы женские рифмы оставим сидеть на дворе
До самого утра под выступом черным балкона,
Чтоб пойманной рыбою нам не метаться в ведре,
Чтоб мы не оглохли от шума, от плеска, от звона.

Они узкогорлы и необычайно стройны,
Они, как грузинские женщины, высоколобы.
И мы их присутствием издали будем пьяны,
Не смея вмешаться в течение шумной хехробы.*

И взором уверенным прадеда или орла,
С авчальского гребня слетевшего в сумрак жемчужный,
Окинет с балкона ночную трапезу Гогла,**
Слегка насмехаясь над женскою дружбой недружной.

И, в горницу к нам возвратившись, как в лоно стиха,
Усевшись за стол, где пируют лишь наши созвучья,
Он слово возьмет, чтоб гостям объявить: «Чепуха!
Не будет у них ни веселья, ни благополучья!»

Мы квинби*** преломим, как нам заповедал Важа,
И, сколько бы кровь ни бурлила, на нас наседая,
Мы, выдержкой мужа превыше всего дорожа,
Дождемся тебя, соучастница наша седая,

В тумане ты выполнишь сводни двусмысленный труд,
Хотя бы окрестные горы краснели заране, –
И к нашим губам долгожданные губы прильнут,
Едва увлажненные за ночь душистым мухрани.****

__________
*Хехроба – женское пиршество (у сванов), куда мужчины не допускаются.
**Гоглáмой друг Георгий Леонидзе (его прадед был «канцлером» при последнем грузинском царе).
***Квинби – ритуальный хлебец.
****Мухрани – чудесное мухранское вино, изготовляемое немцами-колонистами близ Натахтари, где в мою честь в октябре был устроен грандиозный банкет (без дам), о котором еще теперь вспоминают мои, видавшие всякие виды, друзья. (Прим. автора.)




      Бенедикт Лившиц. КАРТВЕЛЬСКИЕ ОДЫ