Мой черный, суровый
орел,
Кого ты клюешь так
жестоко?
Ты крылья на воздух
простер
И гложешь и лижешь
кого-то.
Труп брата клюю я в
пыли,
Быть мертвым орлану
отрада,
И буду клевать до
зари,
А тризна товарищу
рада.
И пусть веет мертвечиною
Мой прямой широкий
клюв, –
Пусть за звездною
пучиною
Смотрит, в разум
заглянув.
Но несется пусть
«спасибо»
Мне за братскую
услугу,
Он проклекчет, верю,
ибо
Верит родственному
другу.
1913