Смугла, черна дочь
Храма.
А в перстне капля яда,
яда.
Тень месяца, не падай,
как громада,
На это узкое кольцо.
Иль смерть войдет в
нее неравно,
И станет мелом все
лицо.
Стары, черны слоны из
камня,
Их хоботы опущены во
мгле.
А в перстне капля яда,
в перстне.
Был кнесь опутан телом
гада.
А ей быть жрицей Пляса
надо,
Она не пляшет Храма
вне.
Был вырван длинный зуб
из зева.
Как зайцы, змеи
добродушны.
А в перстне капля яда,
яда.
И, видя близко призрак
гнева,
Она туда, где смолы
душны,
Ушла, виденьям жизни
рада,
Как свечи белые, бела,
Летят, как черный
сокол, косы,
Чернее ворона над
снегом,
А ноги, черны, смуглы,
босы,
Ведут толпу к вечерним
негам.
А в перстне капля яда,
яда.
Зачем суровая борьба
Ее на землю повалила?
Рука отца всегда
гроба,
Когда поспешно и груба
На ножик перстня
надавила.
Смертельный ножик с
ядом жала.
Глухой приказ, чтоб не
бежала.
А в перстне капля яда,
в перстне.
Сказал старик: «Умри
теперь с ней!»
Скрыв бороды одеждою
стыдливой
Все, взятое враждебным
оком.
Она всегда была лишь
ивой
Над смерти мчащимся
потоком.
А в перстне капля яда,
яда.
А в перстне капля яда,
в перстне.
Быть мертвой слонихе
отрада.
1915