В те дни, совсем как и
сегодня,
Какой-то лук напряг
народы,
И Фридрих и Генрих у
Гроба Господня
Украсили смертью морские
походы.
Через слюду Иерусалима
Звенит волной прозрачный
Ганг.
Чтоб слава вновь была
хвалима,
Идет, щитом играя,
франк.
И на судах венецианских
Плывут с народом
государи
Туда, где в дыме и
пожаре
«Алла» молений
мусульманских.
И на боевом их полотне
Восходит месяц (солнце
тьмы), –
То видел воин на коне,
Стоявший на досках
кормы.
Сто тысяч воинов стрелой
Порхало в Мекку
христиан.
Была тень Рима тетивой,
А древком – дерзость
мусульман.
1187
Звезда восходит
Саладина,
И с кровью пал
Иерусалим.
И вот созвучная година
В те дни зажгла над Чили
дым.
Лишь только войску
Саладина
Иерусалима ключ вручили,
Сменило море господина
У берегов далеких Чили.
И видят «Монмут» и
«Отранто»,
Как гибнет гордость
Альбиона.
Над ней проводит круги
Данте
Рука холодного тевтона.
И этот день, причастью
верен,
Сломил британские суда.
Как будто знак из
мертвых зерен,
О темно-красная вода!
1147
Лишь Нурэддинова секира
Эдессу город бросит в
прах,
«Кресси» и «Хог», и
«Абукир»
Исчезли с ужасом в
волнах.
1914