1
Вы помните о городе,
обиженном в чуде,
Чей звук так мило нежит
слух
И, взятый из языка
старинной Чуди,
Зовет увидеть вас:
пастух
С свирелью сельской
(есть много неги в сельском имени),
Молочный скот с
обильным выменем,
Немного робкий перейти
реку, журчащий брод…
Все это нам передал в
названье чужой народ.
Пастух с свирелью из
березовой коры
Ныне замолк за грохотом
иной поры.
Где раньше возглас
раздавался
мальчишески-прекрасных
труб,
Там ныне выси застит
дыма смольный чуб.
Где отражался в водах
отсвет коровьих ног,
Над рекой там перекинут
моста железный полувенок.
Раздору, плахам вчера и
нынче город – ясли,
В нем дружбы пепел и
зола, истлев, погасли.
Когда-то, понурив
голову, стрелец безмолвно
шествовал за плахой.
Не о нем ли в толпе
многоголосой
девичий голос заплакал?
В прежних сил закат
К работе призван кат.
А впрочем, всё страшней
и проще:
С плодами тел казненных
на полях
не вырастают рощи,
Казнь отведена в глубь
тайного двора.
Здесь на нее взирает
детвора.
Когда толпа шумит и
веселится,
Передо мной всегда
казненных лица.
Так и теперь: на небе
ясном тучка –
Я помню о тебе, боярин
непокорный Кучка!
2
В тебе, любимый город,
Старушки что-то есть.
Уселась на свой короб
И думает поесть.
Косынкой замахнулась –
косынка не простая:
От и до края летит птиц черных
стая.
1909