В ласкающем воздуха
леготе,
О волосы, по плечу
бегайте.
Погонщик скота
Твердислав,
Губами, стоит, моложав.
Дороги железной пред ним
полотно,
Где дальнего поезда
катит пятно.
Или выстукивай лучше
колеса,
Чтоб поезд быстрее и
яростней несся,
Или к урочному часу
спеши
И поезду прапором
красным маши.
Там, за страною зеленой
посева,
Слышишь у иволги разум
напева:
Юноша, юноша, идем, и ты
Мне повинуйся и в рощу
беги,
Собирай для продажи
цветы.
Чугунные уж зашатались
круги.
Нет, подъехал тяжко
поезд –
Из железа темный зверь,
–
И, совсем не беспокоясь,
Потянул погонщик дверь.
Сорок боровов взвизгнýло,
Взором бело-красных
глаз,
И священного разгула
Тень в их лицах
пронеслась.
Сорок боровов взвизгнýло,
Возглашая: смерть
надежде!
Точно ветер, дуя в дуло,
Точно ветер, тихий
прежде.
Колеса несутся, колеса
стучат:
Скорее, скорее, скорей!
Сорок боровов молчат,
Древним разумом зверей
урчат!
И к задумчивому вою
Примешался голос
страсти:
Тело пастыря живое
Будет порвано на части.
<1909-1910>