Нежный Нижний! –
Волгам нужный,
Каме и Оке,
Нежный Нижний
Виден вдалеке
Волгам и волку.
Ты не выдуман
И не книжный
Своим видом он.
Свидетели в этом:
И Волга иволги,
Всегда золотая,
золотисто-зеленая!
И Волга волка,
В серые краски
влюбленная.
Старою сказкою око
Скитальца-слепца
успокоив,
Киев на Волге!
Киевский холм на Оке!
Киевом глаз успокоив,
Старою лютнею стен,
В облачной блещешь руке
Сказкою, сказкою иволги!
Там, где в зеленом
железо лугов, –
Одуванчиков золото.
А с белых высот
Мокрые струи берез
Хлещут венком в Троицын
день.
Девичьим хохотом
сомкнутых уст
Зеленые пели березы.
Дряхлые щеки напряг
Седоволосый старец
времен
И, ветхий рукой, дует и
дует…
В площадь твою вихрем
полета имен
Усопших, рожденных,
женатых,
Точно свист однозвучной
свирели,
Этот полет разумов
пыльных или пернатых.
<Та> пронеслась
сухопутной русалкой
По улицам, жаждущим
видеть нагое.
А этот свечой восковою
быть алкает
И с гробом одною давно
уже сросся ногою.
Этот глуп, а тот умен,
И в зелени прячутся
Из опасения, из
опасения.
А время дальней Москвою
Волгу целует.
Но если, Киев на Оке,
Тобой стрела Москвы
крылата,
И та сейчас слететь
готова
С великой тетивы из
серой влаги,
Будь перьями стрелы!
Ведь синий лук реки –
Он мечет города далёко,
Холмы венчает крепостями
И в бога зелени рассыпанные
кудри
Вонзать привык булавку
старой башни.
А под ее стеной
зелено-мшистой
Схоронить девушку и
ведра.
И быстрый крик
К реке и року
И к руке жестокой,
Заступ чей земле велел
умолкнуть крику
В вишнево-сочном рте.
Но лук из бурунов,
Из бурь, из бора,
Из берегов, из брани
И избранников,
Сплетенный туго,
Держал стрелец избы.
А Волга из чаш и
стаканов
В пещеры лилась
человека.
Катится там со ступени
на ступень,
Капля за каплей.
И после, точно
Священник седой на
колокольне
Или мулла на минарете,
На самый конец волоса
над смуглым небом
Каплею золотою пота
Волга солнцу выходит
молиться в часы зноя
Над потным лицом
бурлака.
И молится долго
Старая Волга
И вновь улетает.
1918