Есть письма – месть.
Мой плач готов,
И вьюга веет хлопьями,
И носятся бесшумно
духи.
Я продырявлен копьями
Духовной голодухи,
Истыкан копьями
голодных ртов.
Ваш голод просит есть.
И в котелке изящных чум
Ваш голод просит пищи –
Вот грудь надармака!
И после упадаю, как
Кучум
От копий Ермака.
То голод копий
проколоть
Приходит рукопись
полоть.
Ах, жемчуга с любимых
мною лиц
Узнать на уличной
торговке!
Зачем я выронил эту
связку страниц?
Зачем я был чудак
неловкий?
Не озорство озябших
пастухов –
Пожара рукописей палач,
–
Везде зазубренный секач
И личики зарезанных
стихов.
Все, что трехлетняя
година нам дала,
Счет песен сотней
округлить,
И всем знакомый круг
лиц,
Везде, везде зарезанных
царевичей тела,
Везде, везде проклятый
Углич!
1922