[Батог рыбачий
В синем небе]
«Сéла – пáла»
Поют земле и жизни
судьбы.
А там мерцает
Широкой ржи людей
холодной иржище,
И дремлют голубцы.
Тишь… здесь боятся
худого глаза!
На жалобный стол
Собралися тени.
На сéмины и éмины
Уходят поколенья,
И на току развеяно
зерно.
Где вы, отцов осилки,
Метавшие желанья
жернова?
Гук – Пук!
Цепов удары рока.
О, свирен – мертвых душ кладбище!
Где ваши игры и жарты?
Когда двадцатовке
Или семнадцатовке чепуре
Шепталось в полутемках:
«ты?»
И рук просили
Рубахи-разини.
Какая ночь,
Какая стыдь!
Наружу выдь,
И сельский пах
Сменяет звездный,
И землепах
Немеет грезный…
И снега шýма
По небу скачет,
По небу пляшет,
И льется дума, и льется
дума
На эту площадь.
Звездные нарóты,
Звездная прýтня
Дух стерегут.
А в хате уютно.
Живые очи – это божницы
ресницы,
Это красный кут.
Жаровни звездной щели,
Мерцающие нити –
Таинственные цели
Людских событий.
И человек миркует,
И человек раится,
Чуть-чуть тоскует,
Чуть-чуть таится.
Ждать ли ему теплой
копейки,
Набежавшей рýчою
весенней,
Или повесить<ся?>
Одеться – обуться.
На цапях тучи висели
Ежа и одежа.
На дóно.
<1920>