Э-э! ы-ым, – весь в
поту
Понукает вола
серорогого,
И ныряет соха выдрой в
топкое логово.
Весенний кисель жевали
и ели зубы сохи деревянные.
Бык гордился дородною
складкой на шее
И могучим холмом на шее
могучей,
Чтобы пленять им коров.
И рога перенял у юного
месяца,
Когда тот блестит над
темным вечерним холмом.
Другой отдыхал,
Черно-синий, с холмом
на шее, с горбом,
Стоял он, вор
черно-синей тени от дерева, с нею сливаясь.
Жабы усердно молились,
работая в белые пузыри,
Точно трубачи в рога,
Надув ушей перепонки,
выдув белые шары.
Толстый священник сидел
впереди,
Глаза золотые навыкате,
И книгу погоды читал.
Черепахи вытягивали
шеи, точно удивленные,
Точно чем-то в этом
мире изумленные, протянутые к тайне.
Весенних запахов и
ветров пулемет
В нахмуренные лбы и
ноздри
Стучал проворно ту-ту-ту,
Ноздри пленяя пулями
красоты обоняния.
Цветы вели бои,
воздушные бои пыльцой,
Сражались пальбою
пушечных запахов,
Билися битвами запахов,
Кто медовее – будет тот
победитель.
И давали уроки другой
войны
И запахов весенний
пулемет,
И вечер, точно первосвященник
зари.
Битвами запаха бились
цветы,
Летели душистые пули.
И было согласное и
могучее пение жаб
В честь ясной погоды.
Люди, учитесь новой
войне,
Где выстрелы сладкого
воздуха,
Окопы из брачных
цветов,
Медового неба стрельба,
боевые приказы.
И вздымались
молитвенниками,
Богослужебными книгами
пузыри
У квакавших громко
лягушек,
Как всегда вечерами
кричавших,
Набожных тихой погоде.
1921