Морской берег.
Небо. Звезды. Я
спокоен. Я лежу.
А подушка – не камень,
не перья –
Дырявый сапог моряка.
В них Самородов в
красные дни
На море поднял
восстанье
И белых суда увел в
Красноводск,
В красные воды.
Темнеет. Темно.
«Товарищ, иди,
помогай!» –
Иранец зовет, черный,
чугунный,
Подымая хворост с
земли.
Я ремень затянул
И помог взвалить.
«Саул!» («спасибо»
по-русски).
Исчез в темноте.
Я же шептал в темноте
Имя Мехди.
Мехди?
Жук, летевший прямо с
черного
Шумного моря,
Держа путь на меня,
Сделал два круга над
головой,
И крылья сложив,
опустился на волосы.
Тихо молчал и после
Вдруг заскрипел,
Внятно сказал знакомое
слово.
На языке, понятном
обоим,
Он твердо и ласково
сказал свое слово.
Довольно! Мы поняли
друг друга!
Темный договор ночи
Подписан скрипом жука.
Крылья подняв, как
паруса,
Жук улетел.
Море стерло и скрип и
поцелуй на песке.
Это было!
Это верно до точки!
1921