Народ влачил свои судьбы
по Волге,
Суда судьбы и узкую
веревку
Широкой лямкой
народовластья заменил.
Потом же львиный царепад
Листы у жизни оголил,
И часто, часто невпопад
Народ потоки крови лил.
Кто юноша, чей в черепе
не сросся шов, –
Он бросил смуглое яйцо
И умер, точно Балмашов,
Закрывши белое лицо?
Зачем свободе стремена
И седел твердая рука?!
Летят весною семена
И ливень ржи сквозь
облака.
И сказка имени царя
Рассказана секире.
И вот женою дикаря
Над мерзлою землей
Сибири
Боса обуздываешь годы,
Верхом сидишь на камне
бивня
И в дни суровой непогоды
Нагая режешь струи
ливня.
И черный мамонт белым
бивнем
Грозит неведомо кому,
А на селе сибирским
пивнем
Воспето солнце:
ку-ка-ку!
Над мерзлою землей Оби
Ее глаза темны и в злобе
И вьется бешено коса,
Чтоб упадали пояса.
1922