И ночь прошла, соседи не заметили
Поляну,
Там, где кусты свидетели
Ночной любви без страха
И боя слов: «чудовище», «постой», «невеня» и «ахаха».
Приходит день, и незнакомки нет,
Той горожанки, чья улыбка детская
И косы пролиты речонкой за плечо,
И галаха,
У кого через обувь смотрит палец ноги.
Под веткой березовой скомканы
Одежды черные и светские
И сапоги.
И видя беспорядок, бойко
Над ними закричала сойка.
Он был босой, он был оборван,
Когда блестел на ветках иней,
Его глаза по-волчьи зеленели,
Ему кричали дети «вор, вон!»,
А ей в письме писали
«Милой Бэле»
И называли неприступною богиней.
В нее все влюблялись,
Из-за нее стрелялись.
А он, осенних дач скиталец,
Уж он один ревнивей Святополка.
И жести голубой глаза жестоки,
А на кусте лоскут трепещет шелка,
Наверное, востока.
<1920>. 1921