Выстрел отцел. Могилы
отцели.
Я грезил быть цел, но
тучи умчали от цели.
Сверхморное море! Умчурное
море!
И выстрел Онегиным
волн
В лоб толп, в мой
челн.
Кочуй и качайся в
просторе!
Море, насупясь суровым
потопом,
Смотрит: кулак
окровавлен холопом
Старой судьбы
о наковальню исповедальни.
На обухе – злоба хат!
Алая смерть пришла к
панычам.
Шишакеют бугры по
ночам.
Меченеет волна.
Трупы отцов пилы
времен перепилили.
В кузне шумен перепел
«Или».
Труп сыневи из синевы.
Черный пес гложет
белую кость,
Праздника древнего
ость.
Хочет иливой рекой
Литься покой.
Пролит на землю мешок
этóт.
Этýнный валун на
земле, точно кость,
Грызет люд,
замороженный в лед.
Слоги свирепых
чугунных тенёт.
Череполапые стены.
В парчовом снегу идет
божестварь.
В молитвах траве –
иншестварь.
На пенье унылой онели
Выстрелы слез вдалеке
–
Это инес рождестварь,
Илийного века
глашатай.
Ончие тучи неслись,
Отобые тучи над миром.
Стучит черепами волна.
Лавина будийц
пробежала.
Месяц ушел в собеса,
зоревея.
Синели негзори над
берегом.
Синьалая бьется волна.
Инея, синеет волна.
По волнам менавль
пронесся.
Этóт каменеют утесы и
глыбы.
Как звери столетий
сидят
Утесы могучих такот.
В белый смерч вчера
сегодня
Черепов песок был
поднят
И подвешен чубом
мертвых прямо к облаку ночному.
Инь, волнуйся! Синь,
лети!
Бей, инея, о каменья
Пегой радугой инес!
Бей и пей вне цепей,
Негославля паруса!
Отшумели парусами
прилетавли не сюда…
Тотан, завывающий в
трубы
Ракушек морских
О скором приходе
тотот.
Тутырь, умирающий
грубо,
И жемчуговеющий рот.
Слабыня мерцающих
глаз.
Трупеет серебряный
час.
Шагай же по горям
великого моря,
Тутчина кончины,
Ончина кончины!
Этаны, этаны,
проснитесь!
Сумрак времен
растолкать
Ночная промчалася
кать.
Ончие песни! Ончие
стоны!
В выстрелы высь травы!
Рыдайны могучие зовы,
Рыдайны могучие зевы.
Стеклянного утра волны
Рыдайны и тайны они.
Колосьями море летит
на ущерб
И скосит колосья
отмели серп.
Те падают в старую
тризну,
Очами из жемчуга
брызнув.
Священны утесы отот.
Отийцы! ототы! вы где?
И волны смеялись над
смертью своей,
Катясь в голубой
отобняк.
А люд-лучей золотое
пятно
Мыслящая печь сорвала,
наклонясь, –
Цветок незабудку.
Детская кража!
Голубой сыневи у
мировой синевы.
22 января 1922