Мощные, свежие дóнага!
Прочь из столетия онаго!
Куда, точно зуб Плеве
взрывом Созонова
Или Каляева, не знаю, не
помню,
Вонзилось занозой все
человечество.
В черные доски
зеркального хлева,
Точно желтым зубом
Плеве,
Щепкою белой нечисти
Въелося в дерево времени
все человечество.
Выстрелом порван
чугунным
Воин верный знати,
Он на прощание плюнул
В лица живым
Зубом своим.
Захохотал! Нате!
Пора, уж пора!
Прочь от былого!
Приходит пора
Солнцелова!
Идемте, идемте в веков
камнеломню!
Срывать незабудки
грядущих столетий.
Мы небопёки – зачем же
половы?
Не надо гнилого, не надо
соломы.
Желтые прочь старые
зубы.
Мы ведь пшеницы
грядущего сеятели.
Мы голубые проводим
окопы.
(Но бьют, точно плети,
Зубы умершего деятеля.)
Эй! Настежь сердец
камнеломни!
Мы времякопы, время –
наша удаль!
А не холопы сгнивших
веков,
А не носители затхлых
оков.
Мы нищи и кротки,
вдохновений Продуголь,
На рынках торгуем
незабудками
И сумасшедших напевов
нашими дудками,
И по всем векам, под
всеми курганами,
Бродим слепыми цыганами,
Палкой стучать, слепые
глаза подымая
К гневному небу Мамая!
1920, 1921-1922